Иконография Преображения Господня
История возникновения иконы Преображения
«Аз есмь свет миру: ходяй по Мне не имать ходити во тме,
но имать свет животный» (Ин. 8:12)
Если бы современный христианин вошел в храм первых веков, то увидел бы интерьер, сильно отличающихся от привычных для нас церковных убранств. И в первую очередь это касается икон — их попросту не было. Вернее, они были, вот только на молящегося со стен чаще всего смотрели не канонические лики святых, а изображения, больше похожие на элементы оформления театров и музеев, чем на традиционные иконы.
В древних храмах наш современник не обнаружил бы образов Христа, а вместо них на стенах символы — Крест, Агнец, Якорь, Рыба и другие.

Первая известная композиция Преображения опирается на традиционную для раннего христианства — символику. Находится в Италии, в городе Равенне, в базилике святого Аполлинария, и датируется VI веком. Она размещена в алтарной апсиде и представляет собою огромное мозаичное панно. В центре мозаики древними мастерами выложен большой круг, внутри которого на лазоревом фоне, украшенном золотыми звездами, изображен четырехконечный Крест. В месте пересечения его ветвей размещен медальон с ликом Спасителя. Над самим Крестом внимательный зритель увидит слово «ΙΧΘΥΣ», что в переводе с греческого означает «рыба». Это первые буквы слов фразы «᾿Ιησοῦς Χριστὸς Θεοῦ Υἱὸς Σωτήρ» — «Иисус Христос Бога Сын Спаситель». Под Крестом видны слова «SALUS MUNDI», что в переводе с латыни означает «Спаситель мира». Над кругом в небе плывут разноцветные облака, среди которых изображена благословляющая десница Бога Отца. По сторонам от круга растет множество деревьев и кустов, на которых сидят птицы. Среди растительности можно заметить и трех белых ягнят, которые трепетно смотрят на Крест. Прямо под Крестом изображен святитель Аполлинарий (первый епископ Равенны) в епископском облачении с воздетыми в молитве руками, или на языке искусствоведения — «в позе оранта», в окружении двенадцати белоснежных агнцев и пышно цветущих белых лилий. А высоко над всем этим — слева и справа от круга — размещены полуфигуры св. пророков Моисея и Илии.
Нетрудно понять, что Крест в круге — это образ Христа, три ягненка (вспомним евангельский рассказ о Преображении) — апостолы Петр, Иаков и Иоанн, 12 ягнят — 12 апостолов. Пейзажный фон представляет собой как гору Фавор, на которой Преображение и произошло, так и Царство Небесное — рай. Легкие цветные облака тоже являются своеобразным символом — они призваны подчеркнуть, что перед нами сцена Теофании — Богоявления. В описании видения пророка Иезекииля сияние, исходящее от Божества, описано как подобное «радуге на облаках во время дождя» (Иез. 1:27-28). Изображение радуги в христианском искусстве всегда имеет теофанический смысл. Облака радужных цветов — это тоже деталь, определенно указывающая, что перед нами сюжет, связанный с темой явления Божества миру. Мозаика в Равенне соединяет в себе аллегорию и реализм, когда главные действующие лица и события все еще передаются с помощью символов, но в то же время начинается постепенный переход к натурным изображениям.
В восточной части христианского мира художники более тяготели к прямому, а не символическому изображению. Здесь более ориентировались на принцип, который можно условно назвать «евангельским реализмом».

Фигуру Христа окружает темно-cиняя, многослойная мандорла — сияние миндалевидной формы, передающее здесь свет Божественной Славы. На более ранних произведениях этот ореол по форме был круглым, как, например, на равенской мозаике.
Мотив портрета персоны в круге был заимствован из античного римского искусства, такое изображение означало невидимое присутствие императора дающего власть консулу управлять от своего имени.
Иконописцы VI века задолго до паламитских споров мыслили вполне православно. Белые, светящиеся одежды Христа, Его светящееся лик в сочетании с изображением славы вокруг фигуры — это способ изобразить не какой-то яркий физический свет, видимый любым человеком, но свет нетварный, сверхъестественный. В данном случае мандорла с исходящими светлыми лучами — это образ видимого только духовными очами нетварного Фаворского света, Божественных энергий.
Вся сцена изображена на золотом фоне, ландшафтные детали отсутствуют. Золото в христианском искусстве использовалось не столько из-за драгоценности и впечатления богатства, сколько из-за глубокой символики. Оно символизирует собой нетварный, благодатный свет преобразующий все мироздание. С помощью золота передается идея невидимого Божественного присутствия во всем творении. Золотой фон подчеркивает таинственность происходящего. И в синайской мозаике сплошное золото фона помогает подчеркнуть неотмирный, иррациональный характер происходящего Преображения.
Золото связано не просто со светом, но особо со светом солнца. В Ветхом Завете пророк Малахия так говорит о наступлении царства Мессии: «… взойдет Солнце Правды» (Мал. 4, 2). Для христианина Солнце Правды есть одно из имен Христа, Царя-Мессии. Но и золото-принадлежность царского достоинства смысл даров, принесенных волхвами, «золото принесли Ему как Царю, ибо царю мы, как подданные, приносим золото» (Феофилакт Болгарский).
Единственно, чего существенно «не хватает» на мозаике Синая, если сравнивать ее с шедевром Равенны, — это самого Фавора. Гора никак не обозначена на изображении, но это все равно не мешает молящемуся понимать, что перед ним — именно Преображение, а не какой-либо иной евангельский сюжет.

Очень скоро мастера восполнили этот пробел, и примерно к IX веку окончательно формируется привычная всем нам композиция: Христос находится на вершине скалы, но стоит не на, а над ней — как бы парит в воздухе. По бокам от Него — тоже в воздухе — стоят Моисей и Илия. А под скалой изображены апостолы в очень экспрессивных позах — они закрыли свои лица и лежат на земле, не смея взирать в сторону Учителя, от которого исходит ослепительно яркий неземной свет. Именно так видел Преображение художник, украсивший миниатюрой Хлудовскую псалтирь — византийскую рукопись IX века, созданную, предположительно, в Студийском монастыре Константинополя. С тех пор и до наших дней принципиальная композиция иконы не менялась. Отдельные образцы могли содержать некоторые отступления, но это — исключения, а не правило.

Например, Илия мог изображаться сходящим с Неба, а Моисей — выходящим из гроба. Сам Моисей может держать каменные скрижали, может — книгу или свиток, а может и вовсе ничего не держать в руках. Апостолы тоже не всегда изображаются одинаково. А еще на некоторых русских иконах по бокам и снизу от основного сюжета размещены дополнительные вставки — как апостолы с Христом восходят на гору, как Христос поднимает упавших от страха учеников, и как они с Учителем сходят с горы. Но опять нужно повторить, что такие подробности встречаются нечасто, и основной иконой Преображения является образ, ярким примером которого служит Московская икона XV века из Благовещенского собора Кремля.
Символика иконы Преображения
Половину пространства занимают скалы. Собственно, в той местности, где совершилось Преображение, скал нет, там пологие склоны. Но на иконе их изображают. Почему?
Дело в том, что скалы или камни в иконографии имеют определенное духовное значение — они символизируют собою крепкую веру и то восхождение, которое должен совершить верующий на пути к Вечности. А еще отвесные склоны на иконе служат своеобразным указателем, что изображенное здесь событие имеет очень важное значение, и смотреть на него нужно духовно очищенным взором.
На скалах растут деревья. Это, в принципе, верно — Фавор гора лесистая. Но деревья — это еще и символ того самого Крестного Древа, на котором был распят Христос. Древа нашего спасения. Наличие на иконе растительного элемента напоминает нам о том, что Преображение — это не просто событие, а своеобразная прелюдия к тому искупительному голгофскому подвигу, который совершит Господь в конце своего земного пути.
Над скалами в окружении многослойного и многоцветного сияния стоит Спаситель. Концентрические или миндалевидные окружности окружающие Его называются мандорлой. По сути, это большой нимб, который опоясывает не только голову, но и всю фигуру. Она служит для указания на особую Благодать и Славу. Чаще всего мандорла изображается вокруг Христа и Богородицы.
На иконах Преображения Христос всегда одет в белое. Белый цвет в иконе не бывает случайным, он – знак вечности, праведности, чистоты и святости. Белыми показаны и отблески Его света на лицах и одежде апостолов. Коричневый цвет – цвет голой земли, праха, всего тленного. Удивительно, что на иконах Преображения коричневый цвет гор часто заменяется или соседствует с желтым или охристым, переходит в него, то есть тоже преображается.
Христос в момент преображения открывает ученикам Божественный, Несотворенный Свет, присутствующий в нем. Лучи света изображены на всех иконах Преображения, но количество их разное. В иконе все имеет смысл, и нет ни одной детали, поставленной «просто так». Григорий Палама объясняет: «На горе было восемь, но видимы были только шесть: трое — Петр, Иаков и Иоанн, возшедшие вместе с Иисусом, увидели там стоящих с Ним и беседующих Моисея и Илию, так что всех их было шесть; но вместе с Господом, конечно, были и Отец, и Дух Святой: Отец — гласом Своим свидетельствуя, что Сей есть Его Сын возлюбленный, а Дух Святой — воссиявши с Ним в светлом облаке».
«И преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет» (Мф.17:2), «Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить.» (Мк.9:3), «И когда молился, вид лица Его изменился, и одежда Его сделалась белою, блистающею.» (Лк.9:29).
Сам по себе образ света в своем качестве духовного символа выявляет две подлежащие четкому различению грани. С одной стороны, свет-это ясность, раскрывающая мир для зрения и познания, делающая бытие прозрачным и выявляющая пределы вещей. Именно в этом смысле говорится в Евангелии от Иоанна о присутствии Христа как о свете: «Ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма, а ходящий во тьме не знает, куда идет» (12, 35). С другой стороны, свет-это блистание, восхищающее душу, изумляющее ум и слепящее глаза. В этом смысле Книга Исхода говорит о Божией Славе как о пламенном блеске: вид Славы Господней «как огонь поядающий» (24, 17). Этот блеск может быть грозным, как огонь, или как молния, или как та «слава света», от которой ослеп Савл (Деян. 22, 11); он может быть, напротив, утешительным, радующим и согревающим сердце, как вечерняя заря, с которой сравнивает свет Божией Славы одно из древнейших церковных песнопений-«Свете Тихий святыя Славы…» Для верующего сердца страх Божий и радость о Боге не исключающие, а напротив, требующие друг друга проявления любви: «Служите Господу со страхом и радуйтесь Ему с трепетом» (Пс.2, 11).
Во время молитвы Христа на горе, когда лицо его просияло и преобразилось, явились два пророка: Моисей и Илия, которые беседовали с Иисусом «об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме» (Лк.9:31). Они традиционно изображаются на иконах Преображения, но изображение их имеет и еще один, «прикровенный» смысл, о котором писал Иоанн Златоуст. Моисей – умерший пророк, призванный ангелом из ада, Илья – не испытавший смерти, призванный ангелом с небес. Моисей иногда изображается стоящим во гробе или в погребальных пеленах, на некоторых иконах оба пророка изображаются с ангелами. То есть в день Преображения как бы встретились два мира — мир живых, и мир мертвых. Это очень важная деталь. Она говорит нам о том, что Христос есть Господь всей вселенной, и что в его глазах нет мертвых, но все живы. Они, Моисей и Илия пришли вместе, чтобы показать, что «Христос имеет власть над жизнью и смертью, владычествует над небом и землёй»(свт. Иоанн Златоуст). Преподобный Ефрем Сирин говорит, что гора была образом Церкви, «потому что Иисус соединил на ней два завета, принятых Церковью, и показал нам, что Он есть Податель обоих».
Традиционно иконописные изображения немного вытянута вверх. Благодаря этому в ней чувствуется, с одной стороны, разделение двух миров: горнего и дольнего, небесного и земного, а с другой – их связь через лучи Божественного света, пересекающие всю икону, идущие сверху вниз. Композиция иконы строится как два треугольника, чаще всего один из них – Христос и два апостола, а другой, перевернутый – пророки и апостол, находящийся между двумя другими. Перспектива в иконе обратная. Центр иконы заключает в себе самое важное – Иисуса Христа, перед Которым предстоит молящийся. Христос чаще всего изображен не стоящим, а парящим над горой Фавор. Всю композицию пронизывает движение, динамизм.
Древнерусские иконописцы, обычно сдержанные в передаче человеческих чувств и движений, показывают апостолов опрокинутыми навзничь, пытающимися заслониться от пронизывающего их света. Но вот прошло первое потрясение и тогда Петр говорит: «Господи! Хорошо нам здесь быть! Если хочешь, сделаем здесь три кущи», то есть останемся здесь! Удивительно! Три кущи: одну для Господа и две для пророков Моисея и Илии. Сам апостол, надеясь остаться в их обществе, не предполагает жилища для себя. Но Христос отклоняет порыв Петра,– на Фаворе нельзя оставаться, ибо отсюда видна уже иная гора – Голгофа, и путь Господа с Его апостолами лежит к ней. Именно здесь, на Фаворе, Христос произнес слова о предстоящей смерти и воскресении Своем.
Различны позы апостолов. Жесты их символичны: их руки касаются разных частей тела, что символизирует зрение, слышание и чувствование сердцем. Ученики изображены на иконе падающими с крутизны горы, они ошеломлены и устрашены ослепительным видением. Святой Петр изображается коленопреклоненным. Он опирается на левую руку и поднимает правую, чтобы прикрыть глаза от света. Святой Иоанн изображается посредине, падает ниц, повернувшись спиной к свету. Святой Иаков отпрянул и падает навзничь.

Есть еще одна очень важная идея, которую несет в себе композиция Преображения, особенно — ее ранние мозаичные варианты. На иконе, по сути, изображен рай. Тот самый рай, которым станет весь мир после второго пришествия Христа. О райском «контексте» говорят и деревья (вспомним красивую растительность на стенах равеннской абсиды), и золотистый фон иконы, и то сияние, которое исходит от Христа и заполняет собою все композиционное поле. Своим Преображением перед учениками Господь приоткрыл завесу тайны, показав, какой славы удостоится человек и весь мир после Всеобщего Воскресения, когда Бог будет «всяческая во всем» (1 Кор. 15:22-28).
Cоставлено по материалам сайтов:
pravoslavie.ru, foma.ru, azbyka.ru, simvol-veri.ru, pravmir.ru, russian7.ru, icon-art.info